Серый туман - Страница 81

Прохорцев со скептической миной принял листок, но тут же его брови поползли вверх.

— Это же… — пораженно пробормотал он. — Парень, ты уверен, что не ошибаешься? Общаковские спецколонны «муть» возят? У тебя точно крыша поехала.

— Нет, к сожалению, — развел руками Олег. — На три раза перепроверил. Спасибо Хранителям, машинка для обработки документов у них замечательная, сбоев не допускает. Тот-то и оно, что спецномера. Все пятнадцать машин приписаны к автоколоннам Службы Общественных Дел в разных городах. И все они расположены на основных шоссе от южных и западных портов к столице и крупным промышленным центрам, типа Катринвилля или Мезоя.

— И ты всерьез заявляешь, что «муть» по стране возят грузовиками СОД? Слушай, парень, ты, конечно, умничка и все такое, но на твоем месте я бы сжевал свою бумажку и никому про нее не рассказывал, — Прохорцев, кажется, испугался по-настоящему. Его лицо побледнело, дыхание участилось. Пальцы нервно ухватились за подлокотники стула. — Я тоже промолчу в тряпочку, мне моя шкура еще как дорога! Теперь я понимаю, за что тебя тогда по башке приложили. Да тебя же сотрут в пыль… и меня заодно, если узнают, что ты со мной откровенничал. Слушай, твой кабинет не на прослушке?

— Успокойтесь, Павел Арсеньевич! — резко бросил Олег. — Кабинет не на прослушке, проверено. Вам лично ничего не грозит. Да и мне — тоже. Все сводки я передам Шварцману, а там он пусть сам разбирается. Да что с вами, в самом деле?

Прохорцев оттянул воротник рубашки. Узел галстука мешал, лицо казалось набросанным карандашом на ватмане.

— Сейчас… — прохрипел он. — Сейчас…

Сунув дрожащие пальцы в карман пиджака, он извлек стеклянную трубочку и закинул в рот белую таблетку. Олег встревоженно наблюдал за ним.

— Врача вызвать? — осведомился он, положив руку на трубку телефона. — Скорую?

— Не надо. Само пройдет.

И в самом деле прошло. Через минуту Прохорцев успокоенно откинулся на спинку и часто задышал.

— Вот так и общайся с вами, молодыми да ранними… — скривился он. — Как серпом по яйцам! Поработай с мое с шефом, еще и не так сердечко шалить начнет. Парень, ты знаешь, как как в СОД с выскочками типа тебя поступают? В бетон живьем закатывают! На куски режут! Плохо кончишь, помяни мои слова.

— Вряд ли, — Олег пожал плечами. Он уже жалел, что поддался детскому порыву. Загнулся бы гость у него на коврике — что бы он Шварцману объяснять стал? Что тайны налево и направо разбалтывает? — Не беспокойтесь, я лично уже про наш разговор забыл. Да и вы, наверное, тоже. А что с дуболомовыми наркоторговцами делать — уже не нам решать. И вообще, вы как хотите, а я домой поехал, обедать. Жрать хочется.

* * *

— …а еще знающие люди говорят, они все на шее звездочку кверх ногами носят, штобы шайтану поклоняться так, значит. Шайтан им свою силу дал, вот они и должны его ублажать как могут, а не то отберет он свою силу взад, они и останутся ни с чем.

Шушукающиеся бабушки на скамейке у подъезда притихли и неприязненно посмотрели на вылезающего из машины Олега. До того, как его начал привозить домой персональный автомобиль, те же самые старушки охотно здоровались с ним и даже пытались обсуждать тонкости международной политики в лице злостной нарушительницы всяческих пактов Сахары. Но теперь Олег все сильнее чувствовал трещину, пролегшую между ним и соседями по подъезду. В последнее время с ним даже перестали здороваться. Ну что же, тебя, дурака, предупреждали, грустно покачал про себя головой Олег. Переехать тебе предлагали, заботились. Привычка, конечно, вторая натура, но и к жизни надо прислушиваться. Ладно, завтра пойду к управделами, как там бишь его…

Железная дверь квартиры недовольно хрипнула хронически несмазываемыми засовами. Олега педантично защелкнул все замки, пиликая собачками. Напоследок он активировал сигнализацию. Пээс пээсом, а и самому подстраховаться не мешает. Кто его знает, как финтифлюшка Хранителей поведет себя при настоящей опасности?

Сбросив ботинки, он прошел в комнату.

— Добрый день, Олег Захарович, — негромко поприветствовала его сидящая в кресле фигура. — Ничего, что не встаю? Несколько суток не спал, не поверите, ноги отваливаются.

Гость немного виновато улыбнулся.

— Ну почему же не поверю, — сухо отозвался Олег. — Хранители, как известно, день и ночь стоят на страже народных интересов. Конвоируют их, так сказать, в нужном направлении по мере своих сил и возможностей. Здравствуйте, Тилос. Как вас сегодня величают? Все еще Василием Петровичем? Или вы опять сменили документы?

— Нет, что вы, — отозвался Хранитель, поудобнее устраиваясь в кресле. — Частая смена официального имени — верный путь к шизофрении. Кстати, я извиняюсь за очередное нахальное вторжение в ваши апартаменты, но, сами понимаете…

— …во избежание недопониманий с окружающими встречи с Хранителями осуществляются по возможности негласно. Помню, как же. — Олег выбрался из становящегося тесным пиджака (из-за чего же я все-таки пухну? Может, все-таки побегать трусцой?) и бросил его на стул. — Одного я так и не понимаю — что вам стоит привить народу всемерную любовь к себе? При ваших-то возможностях — раз чихнуть!

Олег с размаху плюхнулся на диван и выразительно посмотрел на собеседника.

— С чем на сей раз пожаловали, э-э-э… Василий Петрович?

— Насчет народной любви и неодобрения мы с вами, Олег Заха-а… — Собеседник Олега неожиданно широко зевнул. — Простите, не удержался. Так вот, насчет народной любви мы с вами уже говорили. И не раз, как мне помнится. Мы вмешиваемся открыто только в крайнем случае, к коему негативное отношение народных масс к Хранителям не относится. Кстати, как мы должны влиять на ситуацию, может, подскажете? Что бы мы ни делали, все работает не так, как надо. Возьмите ту же преступность. Все кричали о том, что бандитов надо публично на столбах вешать, житья от них не стало. Пришли мы и публично, как и требовали, располосовали на кусочки пару дюжин самых что ни на есть отъявленных головорезов. Результат вам известен: нас начали бояться, но ни капли любви мы так и не добились. Зато самых чудовищных слухов наплодилась куча. Что дальше? Всеобщий террор, превентивное истребление бандитов? Не наш стиль, ну, вы меня понимаете… — Хранитель замолчал. — О чем мы? Да, по поводу моего визита…