Серый туман - Страница 83

Последние слова Олег почти выкрикнул. Он вцепился в подлокотники кресла так, что кожа под его пальцами жалобно запищала, и почти с ненавистью взглянул на собеседника.

— Олег Захарович, — медленно произнес тот, — когда мы впервые с вами познакомились, я вам уже все объяснил. Нам требовались люди опытные, с одной стороны, и незакомплексованные, с другой. Есть и другие мотивы, но сейчас я их озвучить не могу. Но должен заметить, что вы не совсем правильно воспринимаете наши действия. Мы не заинтересованы в том, чтобы кем-то крутить. Нам нужно добровольное осознанное сотрудничество. Причем сотрудничество не из-под палки и не по должностной обязанности, а по душевной склонности. Мы хотим поддержать общество в трудный час. Люди, подобные вам, могут изменить ситуацию к лучшему, но не имеют возможности. Некоторым мы такую возможность даем. Мы не манипулируем вами, просто ваши стремления совпадают с нашими. Все взаимовыгодно.

— «Взаимовыгодно»? И что же я имею, кроме головной боли?

— Зарплата уровня министра вас не устраивает? — усмехнулся Хранитель. — Стол заказов? И морального удовлетворения не получаете, что любую бумажку у кого угодно можете запросить?

— И на что мне ваша зарплата? — язвительно осведомился Олег. — В стол складывать? А бумажками в туалете подтираться?

— Все-то вам не нравится! Ну, потребуйте, чтобы вам жалование в пять раз сократили, да посмотрите, легче ли стало. Олег Захарович, а осознаете ли вы, что из никому не известного снабженца потихоньку становитесь заметной фигурой? К вам еще не подкатывались с предложениями вечной дружбы личности, которые полгода назад вас в упор бы не заметили? Нет? Ничего, все впереди. Оглянуться не успеете, как на дочке министра женитесь, а в коридорах вам начнут в пояс кланяться. Или и уважение вас не прельщает?

— Да идите вы! — Олег раздраженно отвернулся. — Шуточки у вас…

— …дурацкие! — подхватил Тилос. Он встал и прошелся по комнате. — Уже осознал. Почему мы поддерживаем именно вас, значит? Ну, скажем нравитесь вы нашему руководству. Да не смотрите вы на меня так, — он неожиданно расхохотался. — Скажу по секрету, в нашем штабе чуть ли не половина генералов — женщины, а вас уродом никак не назовешь. Да если бы не ограничения по работе, кое-кто уже бы к вам активно клеился! Красивые, между прочим, девицы, завидую я вам. А если серьезно, — Хранитель снова помрачнел, — то могу тонко намекнуть еще кое на что. Для поддержания боевого духа, так сказать. Очередные выборы Народного Председателя на носу. А после выборов Председателю могут понадобиться новые кадры. Ну ладно, мне пора.

Тилос махнул рукой и вышел в коридор. Олег выскочил за ним. Никого. Он ошеломленно потер лоб. Опять их фокусы. Или гость уже умудрился отпереть и запереть за собой дверь? Бесшумно и за две секунды? Тьфу. Мистика.

Что он сказал? Кадры для Народного Председателя? Ну-ну. Интересно, а Треморов в курсе насчет планов Хранителей? Интересная, однако, каша заварилась…

«Джао, здесь Тилос. Я закончил».

«Здесь Джао. Да, я следил. Великолепно сыграно, особенно под занавес. И ты определенно делаешь успехи с наноманипулятором. Мне лично и в голову никогда не приходило им одежду сушить».

«Спасибо, я польщен. Но если бы ты все-таки рассказал мне, зачем я из себя шута строил?..»

«Ничего особенного. Урок и для тебя, и для него».

«Для меня?»

«Ну да. Хотя ты пока и стажер, рано или поздно получишь самостоятельность. И тогда тебе потребуется умение играть в тайные игры на равных. Вот и набирайся опыта».

«Хм. А почему тогда Фарлету нельзя говорить?»

«Потому что у него свои заморочки. Он терпеть не может тайных переговоров, намеков и прочего. В некоторых отношениях он прямой как штык. Он бы просто не одобрил. Тилос, не забывай, что наставник — не рабовладелец. Его точка зрения важна, но не единственный свет в окошке».

«Все равно мне не нравится скрывать от него свои похождения. Ну ладно, а для выдвиженца в чем урок?»

«Не совсем урок. Мне нужно знать, как Кислицын отреагирует. Использует материал или нет».

«Зачем?»

«Он все еще темная лошадка. Мне не ясны его реакции. Я просто исследую его».

«Так к гадалке не ходи, использует. Ради дружка-то…»

«Не все так просто. Во-первых, непонятен уровень его дружеских чувств к Бирону. Во-вторых, он понимает, что переданный Шварцману компромат означает заявку на свою игру — подсиживание, нашептывание, подставы, союзы за и против… Одно это восстановит против него многих. В том числе, возможно, и самого Шварцмана. И то, что в итоге он продвинет немца, вызовет неприязнь антишвабов, которыми Канцелярия просто кишит. А в таких играх не только ты бьешь, но и тебе прилетает. И стоит только ему лишиться поддержки Хранителей…»

«Тогда я запутался. Какой вариант лучше? Если он отдаст конверт или если не отдаст?»

«Ты же сам ему сказал — нет ни хорошего, ни плохого варианта. Я просто его изучаю. Нужно знать, как он ведет себя в определенных ситуациях».

«Зачем?»

«Сиё тайна великая есть. По крайней мере, сейчас».

«Извини. Дела Совета?»

«Совет ни при чем, да и нет у него никаких секретных дел. Любые тайны Суоко организует по собственной инициативе и вопреки уставу. Речь о моей личной надобности. Но я и в самом деле пока не могу рассказать, зачем. Еще раз могу заверить: я не прошу ни о чем, что ты отказался бы сделать, зная правду».

«Я верю».

«Спасибо, Тилос. И не забывай, что у нас через три часа тренировка».

«Джао, я тебя не слишком напрягаю? Одно дело — изредка, и совсем другое — через день, как в последнее время».