Серый туман - Страница 52

Стажер понимающе кивает.

— А теперь Совет… нет, не Совет, а Суоко самолично решила, что мы можем ломать всех через колено. Мы сильны, мы много знаем, нам никто не сможет противостоять, все такое. Но она страшно ошибается. Выйдя на поверхность, мы всего лишь станем очередной политической группой. Влиятельной, могучей — но всего лишь одной из. Нас втянут в игру по их правилам, и мы ее неизбежно проиграем. Мы много знаем о человеческой глупости, подлости и корысти, но знать и понимать сердцем — разные вещи. Хранителями становятся люди, равнодушные к власти и комфорту, у нас такие чувства попросту отсутствуют. И мы обязательно проиграем толпе мерзавцев, если начнем жить по их правилам. Я не слишком пафосен?

— Нет. Спасибо, теперь я понимаю тебя гораздо лучше. Значит, думаешь, мы допускаем серьезную ошибку, заявляя о себе открыто?

— Нет, не серьезную. Фатальную. Можешь плюнуть мне в ухо, если через два-три года мы не превратимся в то, с чем до сих пор пытались бороться. Потому-то я так протестую.

— Но ведь в конечном итоге ты согласился с «Мертвой зыбью»?

— Нет. Я проголосовал за вынос плана на общее обсуждение, потому что не считал себя вправе ставить свое самолюбие выше общего блага. На всеобщем голосовании я проголосовал против, а несколько Хранителей старой школы воздержались — и то лишь из-за усилий Суоко.

— А-а… Понятно. — Тилос смотрит на часы. — Спасибо, что нашел на меня время. Я пойду. Но…

— Да?

— Фарлет говорил, что ты специалист по Робину и Архиву.

— Да. Один из лучших специалистов, как считается. Правда, по большом счету это всего лишь следствие тормозной психики, позволяющей часами выдерживать прямой контакт с Архивом. Дели свои ожидания на десять, не ошибешься. Лангер во многом меня лучше. Да и Топи — тоже, хотя они с Крисом в последнее время как-то больше работают по университетам.

Тилос невольно улыбается.

— Джао, я пытался разобраться в том, как функционирует Робин. У меня появилось несколько вопросов…

— Давай не сейчас, ладно?

— Само собой. Я просто хотел спросить, когда у тебя появится время ответить.

— Хм. Дай подумать. Сегодня вряд ли, а вот завтра… Да, пожалуй. Давай завтра часов в девять вечера по стандартному времени. Сможешь?

— Разумеется. Завтра в девять вечера.

Тилос поднимается, коротко кивает и выходит. Дверь смыкается позади него. Негр, скрестив руки на груди, какое-то время молча смотрит ему вслед, задумчиво кивая в такт своим мыслям. Затем возвращается в консольное кресло и устраивается в нем поудобнее.

— Робин, — вслух произносит он, — напомни, где мы остановились?

20.03.1582, вторник

— Пропуск! — офицер в бело-сером камуфляже склонился к окну автомобиля. Водитель опустил окно и протянул в щель бумаги. Охранник принял их и принялся внимательно просматривать.

Топаркин взглянул на его погоны. Надо же, целый майор. Не какой-нибудь вшивый лейтенантишка, а майор. Серьезно же вояки подходят к охране. Впрочем, с учетом того, что на «Бабочке» испытывались и новые танки, предосторожность вряд ли лишняя. Наверняка в заснеженной несмотря на март тайге кроется тройная контрольная линия, реагирующая даже на белок, а ближайший патруль прибудет на место тревоги если не через минуту, то через пять — уж точно.

Полковник откинулся на спинку пассажирского сидения и через лобовое стекло принялся рассматривать успевший до смерти надоесть угрюмый сосновый лес. Хорошо расчищенная асфальтированная дорога стрункой тянулась вперед, примерно в полукилометре ныряя за гребень холма. По небу неслись низкие серые тучи, от чего полдень выглядел почти вечерними сумерками. За те полчаса, что машина шла от аэропорта, Топаркин успел насмотреться на скудную северную природу на десять лет вперед, и ему хотелось как можно быстрее оказаться на месте. Впрочем, раздражаться бессмысленно, а потому он стер с лица даже самые слабые следы эмоций. В зеркале заднего вида он заметил, как еще один офицер в сопровождении двух автоматчиков медленно обходит фургон с аппаратурой. Ну, внутрь не полезли, и то ладно. Все-таки спецгруппа УОД — не компания дачников, и охрана имеет право открывать огонь без предупреждения. Даже по воякам.

Проверяющий майор уже сунул пропуска обратно в оконную щель, но все еще медлил. Наконец, видимо, получив какой-то знак, отступил на шаг.

— Проезжайте, — сухо сказал он.

Водитель тут же утопил педаль газа, и машина, протестующе завыв гравиматрицами, рванула с места так, что Топаркина вдавило в кресло. Он неодобрительно покосился влево, но промолчал. Да, время на самом деле к двенадцати, и они уже должны прибыть на полигон. Если бы вертолет не задержали из-за череды снежных шквалов, если бы вояки не запретили использовать аэродром на режимной территории… Да, вероятно, опоздают минут на десять-пятнадцать.

Полковник прикрыл глаза, чтобы немного подремать. В УОД он работал почти тридцать лет, придя туда сопливым младшим лейтенантом сразу после училища. За прошедшие десятилетия он старался держаться в тени, однако по карьерной лестнице карабкался с неотвратимой настойчивостью бульдозера. Он всегда придерживался двух золотых правил: будь полезен и не требуй благодарности. И еще — никогда не выгляди умнее начальства даже наедине с ним. Благодаря цепкому холодному уму он замечал все, что происходит вокруг, и успевал вовремя оказываться там, где особенно нужен: как бы невзначай оборонить фразу, ненавязчиво подсказать, отдать забытый в спешке приказ… От простого оперативника в пятом отделе до должности офицера для особых поручений при директоре Управления он поднялся меньше чем за двадцать лет — и не нажил при том ни одного серьезного врага. Затем, правда, карьера застопорилась. Подниматься выше по «незаметной» лестнице уже некуда, а начинать сражаться за высокие посты… Нет у него такой поддержки, и слетит вниз он мгновенно. Так что генеральские погоны оставались пока что недостижимой мечтой.