Серый туман - Страница 33

Внезапно он широко зевнул и неожиданно для себя клюнул носом. Так, нужно срочно развеяться, пока не заснул прямо на рабочем месте. Приказать, что ли, Тамаре подать кофе? Или нет, не стоит. Все равно нужно размяться. Он вылез из кресла и сладко, с хрустом в суставах, потянулся. Затем вышел в приемную.

— Я скоро вернусь, Тамара Авдеевна, — проинформировал он секретаршу.

— Да, Олег Захарович, — буркнула та, даже не соизволив оторвать взгляд от журнала. Вот ведь корова ленивая!

Зимний северный день за окном уже сгущался серыми сумерками. На город нахлынула неожиданная оттепель, и из нависших над Моколой туч сыпалась мелкая снежная крупа, сразу таявшая на асфальте под окнами. На тротуарах там и сям виднелись обширные лужи. Олег зевнул еще раз и по лестнице поднялся на два этажа. Там, в конце коридора, у широкого окна, располагался закуток, облюбованный местным народом в качестве курилки. Сам Олег не курил, хотя и таскал с собой зажигалку — из золоченой стали, с выпуклым сахарским львом на боку, массивную и весьма респектабельную, добытую в свое время по большому знакомству за хрустальный сервиз на шесть персон. Убедившись, что на площадке никого нет, он подошел к окну, встал под распахнутую настежь форточку, из которой тек ледяной сырой воздух, уперся разгоряченным лбом в стекло и замер, наслаждаясь. Хорошо. Надо все-таки напрячь Тамару, чтобы местные плотники что-нибудь сделали с разбухшим и заклинившим намертво окном в его кабинете, а то ведь сил больше нет в духоте сидеть. Думать ни о чем не хотелось, словно усталые мозги объявили забастовку.

Сзади послышались шаги. Олег бросил через плечо косой взгляд. На площадку вошли двое ребят лет по тридцать в дешевых мятых костюмах. Чиркнули спички о коробки, потянуло дымом дешевого «Скалолаза». Парни негромко заговорили о чем-то своем, и Олег расслабился. Нюхать дым не хотелось, но возвращаться в кабинет хотелось еще меньше. Пять минут. Имеет он право на пятиминутный отдых, в конце концов?

— …Джеймса встретил, — вдруг уловил он обрывок фразы. Внутри что-то щелкнуло: Иван Джеймс был одним из его новых подчиненных, неприметным и невнятным молодым парнем, лишь прошлым летом закончившим экономфак Семеновки. Олег навострил уши.

— Ну и что?

— Да он странный какой-то в последнее время. Словно боится чего-то. По сторонам озирается, будто на него кто-то вот-вот набросится из-за угла. И вообще дерганый какой-то стал.

— Может, новый шеф его в хвост и гриву дерет?

— Может. Хотя плохого про него пока что ничего не слышно.

— Хорошего тоже. Говорят ведь, что он человек Шварцмана, и вообще его сюда шпионить сунули.

— Врешь?

— Да ты что? Совсем глухой, что ли? Я неделю назад у Цибко в приемной сидел с заявлением на отпуск, а у него дверь приоткрыта оказалась. Он так орал на кого-то по телефону, что и у меня уши вяли. И через фразу — Кислицын, Кислицын! Я так понял, требовал, чтобы убрали его.

— И что?

— Подписал, конечно, только так зыркнул, что чуть дырку во мне не прожег. Не хуже разрядника.

— Тьфу ты! С Кислицыным что, спрашиваю?

— А что с ним? Понятия не имею. Я с отделом общей статистики дел не имею, это у тебя там знакомые. Но раз пока работает, значит, не выгорело у Цибко.

— Да уж… Если сам Цибко ничего сделать не может, у Кислицына точно немаленькая волосатая лапа в Канцелярии. Очень немаленькая. Или он сам кнопарь под прикрытием. Но тогда он здесь вряд ли долго задержится, нечего у нас вынюхивать… Ох, блин!

— Что такое?

— Забыл совсем! Мне сегодня с работы пораньше свалить надо, дите из садика забрать. У Катьки на работе какое-то собрание. А мне еще шефу доклад закончить надо, он сказал кровь из носу сегодня. Все, я почапал.

— Ну, давай.

Шаги быстро удалились по коридору. Минуту спустя ушел и второй курильщик. Олег медленно повернулся. Пусто, только возле урны на полу дымится свежий бычок. Вот так так. Волосатая лапа в Канцелярии, значит? Человек Шварцмана? Или даже кнопарь под прикрытием? Значит, уже все министерство слухами полнится? Понятно, почему вокруг него такой вакуум с первого же дня работы, даже в отделе снабжения ни с кем толком поговорить не удается. Ну что же, пусть.

Другое интересно. Джеймс, значит, нервничает и сам не свой? Как оно связано с перепуганным до белизны Кривовводовым и связано ли вообще? Джеймс, кажется, совсем в другом отделе… точно, он в подотделе Южного региона. Если двое из пятнадцати его подчиненных жутко нервничают непонятно из-за чего… Не происходит ли у него за спиной чего-то необычного? Такого, о чем не должна знать Канцелярия Народного Председателя в целом или господин Шварцман в частности? Или народ просто привык напрягаться при одном упоминании КНП? Определенно, следует внимательно понаблюдать за своим отделом, а при случае еще и попытаться прощупать вышеупомянутого господина Кривовводова. Что же за папку он мне сегодня подсунул по ошибке?

Список 18/552. Хм. А ведь насчет его можно дернуть Прохорцева. Тот вроде бы как патронирует, вот пусть и подскажет что-нибудь.

Олег в последний раз глубоко вдохнул заоконный воздух, повернулся и пошел к лестнице. Все шпионские страсти побоку. Сейчас его ждет отчет.

03.02.1582, суббота

Даже зимнее, солнце Перешейка палило немилосердно. Белый песок пляжа сверкал под ним не хуже свежевыпавшего снега. Океанские волны идиллически накатывали на курортный берег, иногда вынося на себе обрывки водорослей, обломки дерева, любителей серфинга с их досками, раковины, старые буйки, купальщиков и купальщиц и тому подобные вещи, в изобилии встречающиеся на любом южном пляже. Вдалеке по синему морю величественно полз пассажирский лайнер, поблескивая иллюминаторами. Чайки в небе кричали в унисон с младенцами, ползающими в полосе прибоя под ленивым надзором мамаш, и плохо накачанный мяч глухо отскакивал от рук игроков, немилосердно обжигавших себе пятки.