Серый туман - Страница 156

156

«Я? Суоко, помилуй! Я всего лишь проделал то, что необходимо».

«Необходимо для кого? Ты что, забыл? Совет постановил, что Хранители поддержат триумвират! Даже Скайтер в конечном итоге согласился!»

«Решение не было единогласным. Я голосовал против, следовательно, за — только шесть из семи. Да и вообще, Суоко, ты странно интерпретируешь ситуацию. Совет не издает постановления, он — совещательный орган, не административный. Его решения — рекомендации, следование которым оставляется на усмотрение каждого члена организации. Почему я должен напоминать тебе устав?»

«Ты сошел с ума! Ты разрушаешь всю нашу работу… Ты… ты…»

«Суоко, успокойся. Я не нарушил наши правила. На мой взгляд, ваше решение — крупнейшая ошибка за последние десятилетия, о чем я явно высказался во время обсуждения. Крупнее даже, чем наш выход из тени. Так что я решил оставить нам пространство для маневра».

«Напыщенный дурак! Джао, ты не оставляешь мне иного выбора! Я экстренно собираю Совет. Немедленно, прямо сейчас!»

«Хорошо, Суоко. Прибуду в совещательную комнату через две минуты».

* * *

— Твои оправдания нелепы! — в голосе Ведущей — неприкрытая злость. — Как ты мог пойти против общего мнения?

— Не общего, Суоко. Не общего. Опять напоминаю, что Совет не является органом власти. Он лишь вырабатывает рекомендации. Простое разделение труда, не более. Устав…

— Устав безнадежно устарел! Он не менялся десятилетиями, с момента основания организации! Что казалось приемлемым тридцать лет назад, неадекватно сегодня. Мир стал слишком сложен, чтобы отдавать критичные решения на откуп отдельным членам организации!

— Тогда нужно изменить устав, — Джао устало прикрывает глаза. — Вынеси на голосование соответствующие поправки, делов-то! Скажи, чего ты от меня хочешь сейчас? Даже если принять твою точку зрения, я все еще вхожу в Совет и остаюсь Хранителем. По всем мыслимым законам я имею право на свое мнение…

— Но не на противодействие остальным!

Кажется, что Ведущая на грани срыва. Ее глаза пылают яростным пламенем, кулаки сжимаются. Телу-кукле не требуется учащенное дыхание, но ее грудь все равно вздымается, как после тяжелого бега.

— Джао, ты поставил на грань срыва важнейшую операцию! Более того, ты дал политиканам повод подозревать нас в расколе! Как ты можешь настолько безответственно…

— Не тебе судить! — резко перебивает ее Джао. — Хочешь, еще раз напомню устав? Давать оценку действий Хранителя может только общее собрание. После того, как внимательно выслушает все стороны! Я что-то не припомню, чтобы собрание осуждало меня.

— Мы проделали такую работу, а ты ее почти уничтожил!

— Я ничего не уничтожил, Суоко. Я всего лишь развязал нам руки. Я не собираюсь оправдываться перед тобой, но ты и сама поймешь, если дашь себе труд вдуматься.

— Ты не согласовал свой план с нами!

— Ты хочешь сказать, с тобой? Суоко, милая, думаешь, я не знаю про твои подковерные игры? Про приватные встречи с членами Совета, про попытки манипулировать ими в мое отсутствие?

— Довольно! Робин! Пользуясь своей властью Ведущей, я вывожу Джао из состава Совета и приостанавливаю его статус!

Джао изумленно поднимает брови.

— У тебя нет таких полномочий, Суоко.

— Я должен тебя огорчить. Есть, — кажется, в голосе Робина слышится печаль.

— Вот как? Мне помнится, что такое допускалось только в случае явного злоупотребления статусом Хранителя. Мои действия злоупотреблением не являются.

— Соответствующие определения переписаны два дня назад.

Джао медленно поворачивает голову.

— Лангер?

Хранитель, кажется, вжимается, в свое кресло.

— Ну… — мямлит он, старательно избегая взгляда Джао. — Я исправлял очевидные ошибки. В конце концов, — он гордо выпячивает грудь, — программирование логики работы Робина в моей компетенции!

— Не так. Не в компетенции. У тебя есть техническая возможность, что несколько иное, тебе не кажется?

— Джао, ты больше не член Совета! — голос Ведущей напоминает мурлыканье разъяренной кошки. — И я перевожу тебя во временный резерв. Ты отстраняешься от всех операций.

— И чем же я должен заниматься… в резерве?

— Чем хочешь. Любыми личными делами. После завершения выборов в Ростании твое дело рассмотрят на общем…

— Понятно. Ну, видимо, случается и так… — Джао обводит зал Совета взглядом. — Что, и никто, кроме Суоко, не хочет сказать мне ни единого слова? Интересно, ребята, а как вы вообще представляете себе процесс принудительной отставки за отсутствием прецедентов? Вы рискнете предоставить мне свободу действий, когда выбросите на улицу? Или примете меры для обеспечения молчания? Пожизненное заключение в тюремной камере или на необитаемом острове? Ликвидация?

Тишина.

— Ладно. Отправляюсь под домашний арест. Но сначала…

Хранитель неторопливо встает и подходит вплотную к Ведущей.

— Посмотри на меня, Ната, — его голос мягок и обволакивает. — Посмотри на меня.

Он присаживается на корточки, так что их глаза оказываются на одном уровне. Ведущая яростно смотрит на него, но потом ее взгляд смягчается.

— Джао! — почти умоляюще произносит она. — Но ты же сам понимаешь…

— Нет, милая, — качает головой тот. — Дело не во мне. Дело в тебе. Ты все еще пытаешься лгать — и себе, и другим, но перерождение уже завершается. Не только твое — наше. Нам хочется власти, и мы идем к ней, забывая старые идеалы. Все в мире повторяется…

Он резко распрямляется и, не оглядываясь, выходит. Едва слышно чмокает дверная мембрана.

156