Серый туман - Страница 109

109

— Игрунец! — хмыкнул Бегемот. — Ну, а с теми… подпольными рейсами что? Продолжаются?

Олег не ответил. Он подцепил вилкой кучку салата, сунул в рот и принялся жевать. Бегемот, отложив вилку, молча смотрел на него.

— Все хреново, — наконец ответил Олег. — Пашка, я такие левые рейсы уже на раз настропалился вышелушивать из общей кучи. С первого взгляда, можно сказать. Понимаешь, я еженедельно отдельную сводку по ним составляю и отправляю в Канцелярию. Дальше, наверное, их оперативному отделу должны спускать для проверки и ликвидации. Или в СОД передавать для разработки. Только вот ничего не меняется. Сначала я думал, что по соображениям следствия нужно следить за ними какое-то время, связи выявлять, все такое. Но ведь нет…

Олег принялся так ожесточенно кромсать ножом котлету, словно питал к ней личную ненависть.

— Три месяца назад, когда я только-только начал заниматься транспортом, я отследил одну левую цепочку рейсов. Грузовики транспортных спецколонн СОД. Я не знаю точно, чем они занимаются, но сильно подозреваю, что речь о нелегальной перевозке «мути». Данные о них сразу ушли в Канцелярию. Три месяца прошло — а схема все еще работает. И не просто работает: количество задействованных машин в ней увеличилось примерно на треть, я специально проверил. Даже если не наркотики, то рейсы совершенно левые и незаконные, водил за яйца взять все равно следует. Но не берут.

— И ты думаешь?..

— Одно из двух: либо Канцелярию зажали так плотно, что ей уже не до своих прямых функций, либо справиться с левыми рейсами попросту никто не может или не хочет. Ты не хуже меня знаешь, как можно замылить любое указание.

— То есть ты затащил меня сюда, чтобы проверить первый вариант?

— Ну да. И получается, что Шварцмана действительно серьезно прижали.

— Нет, не получается, — поразмыслив, не согласился Павел. — То есть, конечно, может, и в неладах у Шварцмана дело. Но Треморов вовсе не дурак. Он никогда не позволит себе зависеть только от одного источника информации типа УОД. Канцелярию он может трясти и перетряхивать как угодно, но лечь под Дуболома никогда не даст.

— Значит, думаешь, второй вариант?

— Олежка, знаешь такой город — Железногорск?

— Ну… что-то на югах? Санатории?

— Верно. Минеральная водичка, все такое. Я как раз разобраться пытаюсь с одним долгостроем. Санаторий «Дубрава» — заложен больше двадцати лет назад, но до сих пор выше фундамента не поднялся. Сначала бодро начали возводить, потом из-за каких-то заморочек заморозили, а три года назад снова зашевелились. Знаешь, сколько туда вбухали? Примерно четыреста тысяч форинтов освоили и еще дважды по столько выделено. А результат? Первый этаж наполовину построили, мне из местного отделения Канцелярии фотографии прислали тогдашние и нынешние. Я последние две недели с твоим бывшим Комитетом по капстроительству усиленно переписываюсь, а однажды даже сам ездил, чтобы лично поговорить. Олежка, понимаешь, никто — никто! — в Комитете не знает, на что потрачены деньги! Говорят, что с подрядчиками нужно связываться, с проектировщиками, со строительными трестами…

— Сперли?

— Вряд ли. По крайней мере, не в Комкапстрое. Я подозреваю, что концов сейчас вообще не найти. Я давно знаю, что в строительной отрасли сплошной бардак творится, но чтобы настолько… Так что твои левые рейсы — просто семечки. Эй, ты чего такой смурной? Расслабься. Обычное же дело.

— Помнишь, я рассказывал, что меня в другой кабинет перевели?

— А? Ну да, что-то такое…

— Всех экспертов, кто с Хранителями работает, независимо от ведомства собрали у нас в корпусе в отдельном крыле. Курилка своя, сортиры свои, буфет и тот свой собственный открыли. И отдельный вахтер на входе. Видимо, решили нас взять под плотное наблюдение.

— Или под охрану.

— Хрен редьки не слаще. Но, по крайней мере, друг с другом пообщаться можно. Я с одним парнем познакомился, он по сельскому хозяйству работает. Он рассказывает, сколько зерна сгорает в элеваторах, сколько теряется при транспортировке, сколько овощей гниет на базах — волосы дыбом становятся. Мы ведь могли бы от продовольственного импорта полностью избавиться, если бы просто транспортировку и хранение нормально поставили. Так вот, он тоже свои отчеты несколько месяцев отправляет и тоже никаких результатов не видит. Ну ладно, сельское хозяйство — не грузовик, его за неделю не развернешь. Но ведь он статистику поднял за последние десять лет — и тут хоть стреляйся. Загибается у нас сельское хозяйство, понимаешь? Стремительно и необратимо.

— Ну, вряд ли, — Павел покачал головой. — Преувеличиваешь.

— Если бы… Ты в молочных магазинах давно в последний раз был?

— Вчера, например. Сметану хотел купить после работы.

— Купил?

— Смеешься? Она только с утра и появляется. Я так, на всякий случай заглянул, вдруг повезет.

— Вот и я о том же. И сметана, и молоко, и кефир… Знаешь, почему с прошлого года молочные продукты в таком дефиците? Потому что в позапрошлом году Министерство продовольствия планы по поставкам мяса провалило полностью, и лично Смитсон приказал выполнить их любой ценой. И выполнили — две трети молочного скота под нож пустили. Ты последствия понимаешь. И я понимаю. А министр продовольствия — нет. Или ему глубоко наплевать. Моколу хотя бы еще по особому плану снабжают, у нас не так заметно, но в промышленных регионах молочных продуктов давно меньше четверти необходимого в магазины поставляют. Колбаса — по талонам, и те не отоварить, а про мясо там вообще давно забыли. Пашка, у нас не только строительство и транспорт разваливаются, у нас вообще все в полной жопе.

109