Серый туман - Страница 100

100

Убить. Убить. Убить…

Слово эхом отдалось в глубине сердца.

— Весьма отрадные принципы, — сухо ответил Шварцман, снова откидываясь на спинку.

— Весьма отрадные, — согласился Хранитель. — Хотя временами и сильно стесняющие. Однако, вам, Павел Семенович, следовало бы поостеречься. У него-то в вашем отношении тормозов нет.

— Я не намерен обсуждать с вами подобные вопросы! — резко ответил начальник Канцелярии. — Вы слишком много себе позволяете. Верните меня назад, немедленно!

Где-то в глубине сердца зародилась тонкая ноющая боль. Шварцман почувствовал, что ему отчаянно не хочется возвращаться в опостылевший кабинет, к обрыдлым бумагам, однообразным интригам — и к секретной папке в своем сейфе. Он до боли стиснул кулаки, прогоняя наваждение.

— Прошу прощения, что проявил невежливость. Да, кстати, Павел Семенович, — голос Хранителя стал задумчивым. — Я вижу, что наша маленькая экскурсия произвела на вас заметное впечатление. Думаю, жестоко поманить вас таким пряником и снова выбросить назад, в надоевшую реальность. Чего стоит жизнь, в которой нет места сказке? Возьмите-ка.

Хранитель протянул Шварцману маленькую прозрачную вещицу, изгибающуюся полумесяцем. Начальник Канцелярии недоверчиво посмотрел на нее, затем на спутника, но предмет взял.

— Ничего серьезного, просто игрушка. Если наденете на запястье и закроете глаза, то полетите, когда захотите. Нет-нет, — Хранитель рассмеялся. — Не воспринимайте мои слова так буквально, физически вы останетесь на месте. Но вы сможете с помощью своего сознания управлять… хм, как бы назвать такую штуку? Ну, нечто вроде миниатюрной летающей телекамеры. Она в состоянии перемещаться над планетой в любое место по вашему выбору и транслировать изображение вам в глаза, как сейчас, в челноке. Управление простейшее, вы быстро освоитесь. Считайте, что мы немного компенсируем беспокойство, которые вам доставляем.

Хранитель снова стал серьезным.

— Правда, Павел Семенович, летать камера сможет на высоте не ниже десяти и не выше ста пятидесяти километров от уровня моря. Кроме того, встроенные ограничители не позволят использовать игрушку для серьезных дел вроде разведки сахарских военных баз. И работает браслет только для вас, другому не передать. Все понятно?

Шварцман долго смотрел на браслет, потом перевел взгляд на Хранителя.

— Вы редко делаете что-то просто так, — сухо заметил он. — Боюсь, что игрушка, как вы выражаетесь, окажется с подвохом, — он решительно протянул полубраслет назад. — Спасибо за заботу, но я не возьму.

Хранитель не пошевелился.

— Мы действительно редко делаем что-то просто так, — мягко проговорил он. — Но основной наш принцип — не нарушать доверие людей. Павел Семенович, я даю вам честное слово: мой подарок не делает ничего такого, что вы имеете в виду. Разумеется, вы можете не поверить мне, — он поднял руку, останавливая Шварцмана, — но я говорю правду. Речь идет всего лишь о компенсации за неприятности.

Шварцман испытующе смотрел на него. Лицо Хранителя, невыразительное и незапоминающееся, оставалось абсолютно бесстрастным. Внезапно начальнику Канцелярии ужасно захотелось еще раз испытать то дивное ощущение полета, которое он пережил несколькими минутами ранее. Он стиснул в вспотевшей ладони подарок и медленно сунул его в карман пиджака.

— Хорошо, я поверю вам, — его голос был хриплым. — Если вы дарите от чистого сердца, то… спасибо! — Голос начальника Канцелярии пресекся, он прокашлялся. — Однако мне и в самом деле пора возвращаться. Верните меня в кабинет.

* * *

«Джао, контакт. Робин в канале».

«Джао в канале. Да, Робин?»

«Прошу разъяснений. Я наблюдал за проведенной тобой психокоррекцией. Имплантировав Шварцману ментоблок третьего уровня, ты нарушил свои же собственные принципы. Как же рассуждения о том, что последствия ошибки с высоким руководством могут оказаться фатальными?»

«Могут и окажутся, если я хотя бы немного ошибся с анализом личности. Но я не вижу иного выхода. Последствия бездействия куда хуже. Он никогда не решился бы без моего толчка. Слишком много связывает его с Треморовым, и даже угроза собственной жизни может оказаться недостаточным побудительным мотивом».

«Ты неосторожен. Ты рискуешь серьезно усложнить ситуацию, если у Шварцмана начнется резонанс. Он уже демонстрировал склонность к нему ранее».

«Я не мог упустить шанс. Именно сейчас он оказался на гребне эмоциональной неустойчивости, так что его можно подтолкнуть в нужную сторону с минимальными усилиями».

«Третий уровень нельзя отнести к „минимальным усилиям“. Ты неоправданно рискуешь».

«Я знаю, Робин».

«Тебе не проще убрать Треморова самостоятельно, по обычной схеме? Имитация острой коронарной недостаточности куда проще».

«Состояние его здоровья известно Хранителям весьма точно. У него нет ни малейшей причины для внезапной смерти, она вызовет ненужные подозрения. Кроме того, мне вовсе не хочется, чтобы для Шварцмана оказалась сюрпризом внезапно возникшая неразбериха и паника. Дуболом во главе государства нравится мне гораздо меньше Треморова, а именно у него в такой ситуации больше всего шансов. Оптимально, если Шварцман нанесет удар именно тогда, когда окажется готов».

«Я не думаю, что в нынешней ситуации есть оптимальные варианты развития событий. Но твою логику я понял. Напоминаю, что через несколько минут у тебя спарринг с Тилосом, так что рекомендую подключиться к проекции на Базе как можно быстрее».

100